Незадолго перед кончиной матушка спросила собравшихся около нее:
-Дочки, кто понесет меня?
Все наперебой стали предлагать свои услуги. Она благословила некоторых - и те поносили ее по квартире. Они и несли ее гроб на руках от самого дома до храма Покрова на Землянке, где отпевали тело почившей старицы.
Однажды матушкины дочки завели разговор о мощах, вспоминали, как прославлял Господь Своих угодников, через сколько лет мощи открывались. У многих были мысли (никогда не высказываемые вслух), что ведь и матушка наша такая подвижница, может быть, и ее мощи когда-нибудь откроются. Она все эти помыслы ведала и сказала: "Мои мощи - вощи!"
Осенью, за несколько месяцев до своей смерти, матушка подошла к двум кленам, которые росли возле дома, и сказала: "Листики мои дорогие, сколько вас было, а теперь разлетитесь и никого не соберешь"... Думается, что говорила матушка о приходивших к ней.
Незадолго до кончины собрались в матушкином доме ее духовные чада. Она пропела "Отче наш", "Верую..." и говорит одной из дочек своих:
- Я тебя первой возьму в свой город, ты хорошо поёшь.
И показала рукой на небо.
- А меня возьмёте, матушка, я ведь петь не умею? - спросила другая.
- И тебя возьму, ты научишься петь. Я всех вас возьму к себе, дочки!
Конечно, "пение" - это молитва, а что за "город" у матушки, об этом мы узнаем, если сподобимся быть в Царстве Небесном.
Еще матушка говорила: "Когда я уйду, молитесь за меня, а я за всех буду молиться".
Как-то матушка сказала: "Здесь будет маленький крест, а здесь - большой крест. Маленький в ногах, а большой - в голове, и больше этого креста возле храма на кладбище не найдете". По словам матушки все и вышло. Сколько трудов понадобилось, чтобы получить разрешение на погребение, но упокоилась она, как оказалось, на месте, выбранном ею. Действительно, над могилой матушки Ольги самый высокий крест черного мрамора, так что разыскать место ее упокоения очень просто.
Матушка выбирала себе место для погребения так. Однажды она нескольким из дочек сказала: "Поехали место выбирать". Никто из них не понял, о каком месте идет речь. Когда же приехали на Калитниковское кладбище, стало проясняться, что имела в виду матушка. Она долго ходила вокруг храма, что-то мерила ногами, шептала, вычисляла и, наконец, объявила: "Батюшка согласен". Какой батюшка и на что согласен, тогда было неясно. Все разрешилось при погребении матушки. Но тогда она сказала кому-то из сопровождавших: "Отмеряй от стены храма шесть метров. Отмерила?" Потом сказала: "Дочки, зачем вы этот крест на меня хотите взвалить, разве я такой крест понесу? Он упадет, все Ложкины не подымут. Мне деревянный крест нужен, небольшой!"
Так и случилось. Матушку похоронили в могилу на Калитниковском кладбище. Над могилой стоит высокий старинный крест из черного мрамора. На кресте с обратной стороны, почти у земли, надпись: "Иван Семенович Архаров, скончался 11 февраля 1880 г. на 60 году и супруга его Матрона Никитична, скончалась 23 июня 1880 г. на 59 году".
После погребения матушки земля над могилой осела и крест опустился. Так как он был очень тяжелым и поднять его руками не удалось, вызвали подъемный кран и лишь с его помощью снова поставили крест на место.
Отец Геннадий, который служил тогда в храме на Калитниковском кладбище, вспоминает: "Когда я стал священником, матушка благословения у меня не брала. Обычно сама благословляла: перекрестит лицо, глаза, уши, - как будто всего ограждала. Но за полгода или за год до смерти повела меня к себе в келью, встала на колени и сказала: "Благослови!" Поэтому, когда матушка говорила на кладбище: "Батюшка благословил", может быть, меня имела в виду. Я хоронил ее на кладбище, большинство хлопот выпало мне. И гроб мы заказывали и покупали с отцом Виктором.
Перед смертью матушка говорила: "Дочки, собирайте деньги, денег много потребуется". После кончины матушки Александра (келейница) и Акилина (опекунша) говорят: "Батюшка, хлопочи!" Я пошел к директору кладбища, а тот: "У нас есть резервные места, идите к бригадиру". Бригадир сказал, что есть место около храма. Быстро собрали необходимые деньги - и нам показали черный мраморный крест. А то ведь сначала хотели отправить за город хоронить. И все она предвидела. Дала дома дочкам веревку и начала мерить место на полу, матушка при этом считала, какие-то цифры называла. (Все эти цифры относились к месту на кладбище.) Ругалась на дочек: "Бестолковые!"...
В связи с отпеванием пришлось связаться с Патриархией. Время было трудное для Церкви, нужно было просить разрешение на отпевание по монашескому чину. В приемной Патриархии спросили, есть ли справка. Ответили, что есть. Тогда разрешение на отпевание дали. Отпевал матушку отец Михаил Соболев, настоятель Покровского храма, в сослужении с другими священниками. Мне не пришлось там быть, не сподобился, нужно было служить в своем храме, никто не смог подменить. Когда гроб привезли на Калитниковское кладбище, я встретил матушку, три горсти зёмли бросил в могилу. В тот день мороз был сильный, градусов 25-30.
Я сам не слышал, но матушка говорила одной из дочек: "Со временем на могиле моей чудеса будут совершаться".
Перед самой кончиной матушка подарила мне камень (известняк размером сантиметров десять), калоши и подушку. При этом сказала: "Будет столько грязи, что без калош не пройти". Потом сняла с себя пояс и тоже отдала. Это благословение матушки имеет пророческое и символическое значение.
Первый дар - камень. Еще в ветхозаветной религии камень имел особое символическое значение: десять заповедей были начертаны на каменных досках. "Каменный нож" применялся при обрезании (Исх.4,25). Жертвенник нужно было сооружать только из необработанного камня, так как при обработке железными инструментами он осквернялся (Исх. 20,25; Втор. 27, 5-6).
Камень в общечеловеческой символике - образ твердости, долговечности, знак силы. Вспомним, как Господь назвал Симона Ионина Петром, т.е. Камнем (Мф. 16, 18). И сам апостол Петр называет учеников Христа "живыми камнями" (1 Пет. 2, 5), указывая на их духовное единение с Господом, как краеугольным Камнем и Источником жизни.
Камень в благословении схимонахини Ольги символизирует крепость церковную. Всем нам недостает этой крепости, и матушка напоминает чадам Церкви о необходимости этой крепости. Это ее завет, чтобы молить Господа, да дарует нам устоять, сохранить верность и твердость в исповедании веры, несмотря ни на какие искушения, беды и напасти.
Второй дар - калоши. Сразу вспоминается ирмос Покаянного канона 6-го гласа: "Яко по суху пешешествовав Израиль по бездне стопами, гонителя фараона видя потопляема, Богу победную песнь поим, вопияше". Это призыв и благословение пройти по жизни путем непотопляемым, хваля и благодаря Господа.
Третий дар - подушка. Этот символ особо обращен к пастырям Церкви - он означает призыв к большему проявлению милосердия со стороны Церкви не только к чадам ее, но и ко всем людям, в том числе и к заблудшим, отпадшим от истинной веры.
Это также символ расслабленных, больных, увечных, которых Церковь должна обеспечить достойным уходом и заботой: "Понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши", - как говорит о том священник в молитве на исповеди.
Итак, третий дар - благословение оказывать помощь болящим духом и телом.
И, наконец, четвертый дар - пояс. С древнейших времен и до наших дней пояс - обязательная часть одежды тружеников и воинов, употребляемая для придания телу крепости и силы. В религиозной и даже светской символике пояс всегда означал готовность к служению, а также силу, крепость, власть. Господь воцарися, в лепоту облечеся, облечеся Господь в силу и препоясася (Пс. 91, 1), и препоясал мя еси силою на брань (Пс. 17, 40), - возглашает псалмопевец пророк Давид. В этих словах, как и в других местах Священного Писания, Божественная сила символически обозначается поясом, препоясанием. Христос, опоясавшись полотенцем и умывая ноги ученикам Своим, дает тем самым образ Своего служения людям. И о Своем служении верным в будущем веке Христос говорит: Он препояшется, и посадит их, и, подходя, станет служить им (Лк.12, 37).
Поэтому Сам Господь, обращаясь к ученикам Своим, говорит: Да будут чресла ваши препоясаны и светильники горящи (Лк. 12, 35). И апостол Павел призывает христиан: Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною (Еф. 6, 14).
В церковном сознании с древнейших времен пояс был знаком духовной силы, подаваемой Богом для борьбы с грехом, знаком целомудрия, знаком готовности к служению Богу и людям, а также знаком духовной высоты и власти.
Все это нашло свое отражение в молитве, которую читает священник, надевая пояс во время облачения перед началом богослужения: Благословен Бог, препоясуй мя силою, и положи непорочен путь мой, совершали нозе мои, яко елени, и на высоких поставляя мя (Пс. 17, 33-34).
В пророческом даре старицы важно то, что матушка сняла пояс с себя - это знак благословения всех ныне служащих Богу в духе истины от ушедших в иной мир подвижников нашей Церкви".
О своей близкой кончине матушка знала. Несколько раз благословляла приходивших к ней крестом, говоря:
- Дайте благословлю вас, а то не знаем, как будет потом.
- Да что вы, матушка, еще увидимся.
- Нет, нет, давайте благословлю.
При этом дарила - кому иконку, кому что-нибудь из своих вещей, да каждый подарок со смыслом особым, как бы благословение на дальнейший жизненный путь.
Незадолго до кончины матушка сказала одной из своих духовных чад, работавших маляром: "Надо в наших кельях ремонт сделать. А то придет много народу, будут хорошие люди, дорогие, надо, чтобы красиво было и чисто - обязательно нужно сделать, побелить все, обои новые поклеить". - "Да что вы, матушка, - отговаривали ее, - дом ведь на снос идет, вот-вот начнут". - "Нет, - говорила матушка, - ремонт надо сделать, хорошие люди придут!"
Принялись за ремонт, покрасили и побелили все, сменили обои, чисто стало и красиво. А через несколько месяцев матушка отошла ко Господу. Действительно, пришло много народу, такие богатые поминки были. Права оказалась матушка.
Блаженная старица Ольга была необычайно крепкой и сильной, почти не болела, не боялась ни холода, ни -жары, никакой работы. Окружающие изумлялись, откуда у нее в 102 года столько сил и энергии?
Зимой 1973 года матушка начала кашлять. Такое впечатление было, что сильно простудилась. Вызвали врача. Но матушка не подпустила его к себе. Восемь дней так проболела, совсем перестала есть. Дочки ее очень огорчались этим, почти не спали. Матушка, чтобы успокоить их, выпивала несколько глотков соку - и все. Лежала и ничего не просила, почти не говорила. За день до кончины как будто полегчало, матушка лежала радостная, казалось, что у нее прибавилось сил. Все обрадовались, думая, что матушка начала выздоравливать.
Хотела одна из матушкиных чад зайти к ней, а никакого гостинца нет и денег нет, решила не идти. А матушка в эту ночь и отошла ко Господу. Как рассказывала присутствовавшая при кончине старицы мать Акилина, матушка в этот день сказала: "Никто не идет к нам сегодня. Одна К. собралась, да у той денег нет".
23 января 1973 года в 4 часа ночи начала матушка хрипеть. К ней подбежали, лоб у нее оказался влажным. Поняли, что конец близок, и начали читать отходную. Лицо у матушки, вообще-то довольно смуглое, в момент кончины вдруг побелело и стало сияющим - лучики исходили от него, оно совершенно изменилось, стало молодым, как будто ангельский лик проявился.
Приехали три монахини из Елоховского собора, облачили ее. На 9-й день после кончины матушки одной из ее чад приснился сон: зима, все бело, светит солнце, а матушка идет с посохом куда-то.
- Куда вы, матушка?
- Иду в свою обитель.
Одна из матушкиных чад подала на 40-й день заказную записку об упокоении ее - в храме Покрова на Землянке. После Литургии стала проходить к выходу и вдруг увидела, что из южной двери алтаря вышла матушка Ольга с поминовениями, взяла оттуда одну записку и скрылась в алтаре.
При жизни матушка часто пела духовные стихи, любимейшим ее стихом был:
Гора Афон, Гора Святая.
Не знаю я твоих красот,
И твоего земного рая,
И под тобой шумящих вод...
Еще очень любила "Самарянку":
Под сенью навеса, под деревом сладким
Сидел у колодца Христос.
Пришла Самарянка, в обычном порядке
Наполнила свой водонос.
Колодец глубокий, как воду живую
Ты можешь черпать из него?
Отец наш Иаков дал воду простую,
Неужели Ты больше его?
И сама матушка напоминала родник с живой водой, освежающей, исцеляющей, дарующей мир.
Из Источника жизни черпала 102-летняя старица силы для молитвы, любви, сострадания и радости. Говорят, что рядом с матушкой было жить - как в раю. От нее исходило чувство духовной радости, она передавала эту радость взглядом, прикосновением руки - и так хорошо становилось, как будто загоралось сердце, и покой в душе наступал, и скорби уходили. Самое удивительное, что она умела передавать эту радость и душевный покой другим через своих посланников, если кто-то, живший далеко, нуждался в утешении.
Ныне в городе, который так любила и хранила старица, воцаряется "мерзость запустения". Москва все больше становится похожей на Новый Вавилон.
Но мы имеем великих заступников и хранителей святынь - святителей Московских, чьи мощи почивают в Кремле, преподобных, блаженных, подвизавшихся на Московской земле, сонм праведников и новомучеников Российских, многие из которых упокоились на кладбищах и в братских могилах. Среди них - и блаженная старица схимонахиня Ольга.
До последнего мгновения жизни стояла матушка Ольга на страже, днем и ночью.
Она представала перед людьми то любящей и заботливой матерью, то в облике сурового и грозного воина, во всеоружии противостоящего духам злобы и грехам людским, то в образе богодохновенного пророка, то в образе целительницы недугов и утешительницы в скорбях.
И дай нам Бог пронести через жизнь тот свет и тепло сердечное, которые дарила нам матушка Ольга!
Кончина блаженной старицы.
